Стая - Страница 72

— Держала за руку ассистента Хвистендаля.

— С какой стати?

— Он кормил рыб. Салага.

Йохансон невольно улыбнулся. Лунд старательно произнесла словечко, которое употребляли только моряки. На научных судах сталкивались два мира — экипаж и учёные. Они беззлобно вышучивали друг друга, насмешливо копировали выражения, образ жизни и гримасы друг друга, прислушивались, присматривались и принюхивались друг к другу, пока не возникало доверие.

— Ты в первый раз тоже блевала, — заметил Йохансон.

— А ты нет?

— Нет! — Йохансон клятвенно воздел ладонь. — Можешь навести справки. Я не страдаю морской болезнью.

— Отлично. — Лунд вытащила бумажку с нацарапанным интернетным адресом и положила перед Йохансоном. — Тогда ты можешь немедленно отправиться в Гренландское море. Там сейчас плавает один знакомый Бормана. Его зовут Бауэр.

— Лукас Бауэр?

— Ты его знаешь?

— Припоминаю один конгресс в Осло несколько лет назад. Он делал доклад. Кажется, он занимается морскими течениями.

— Он конструктор. Строит всё подряд — глубоководное снаряжение, батискафы. Борман сказал, что он участвовал в разработке глубоководного симулятора.

— И он, значит, сейчас в Гренландии?

— Уже несколько недель, — сказала Лунд. — Но ты прав насчёт его работы с морскими течениями. Он проводит измерения. Очередной кандидат в твоих поисках червей.

Действительно, в районе Гренландии залегали мощные месторождения метана.

— А как продвигается Скауген? — спросил он.

— Тяжело. — Лунд покачала головой. — Он сейчас не может действовать в открытую, на него надели намордник, если ты понимаешь, что я имею в виду.

— Кто? Его начальство?

— «Статойл» — государственная компания. Надо ли мне выражаться яснее?

— Значит, он ничего не узнает, — констатировал Йохансон.

Лунд вздохнула.

— Другие ведь не дураки. Они видят, когда кто-то хочет выкачать из них информацию, не делясь своей, и у них есть собственный кодекс молчания.

— Я тебе это предсказывал.

— Да, опять ты оказался прозорлив.

Снаружи послышались шаги. В дверь просунул голову один из людей Хвистендаля.

— В конференц-зал, — сказал он.

— Когда?

— Сейчас же. Появились новые данные.

Йохансон и Лунд переглянулись. В их глазах стояло пугливое ожидание того, что они в принципе уже знали. Йохансон захлопнул ноутбук, и они спустились на главную палубу. По стёклам иллюминаторов стекал дождь.

Борман упёрся в стол костяшками пальцев.

— До сих пор мы наблюдали одну и ту же ситуацию вдоль всего материкового склона, — сказал он. — Море насыщено метаном. Наши результаты полностью согласуются с результатами «Торвальдсона», колебания есть, но в целом та же картина. — Он сделал паузу. — Я не хочу долго распространяться об этом. А если совсем коротко, то скажу так: что-то начинает основательно дестабилизировать гидрат.

Никто не пошевелился, никто ничего не сказал. Все молча смотрели на него и ждали.

Потом наперебой заговорили статойловцы.

— Что это значит?

— Гидрат метана распадается? Но вы же говорили, что черви не могут дестабилизировать лёд!

— Отмечается ли нагрев воды? Без нагрева…

— Какие последствия?..

— Прошу вас! — Борман поднял руку. — Я по-прежнему убеждён, что эти черви не могут причинить серьёзного вреда. С другой стороны, мы вынуждены утверждать, что разложение льда началось только с их появлением.

— Очень содержательно, — пробормотал Стоун.

— Как долго продолжается этот процесс? — спросила Лунд.

— Мы посмотрели результаты предыдущего выхода «Торвальдсона» в море, это было несколько недель назад, — ответил Борман. Он старался выдерживать спокойный тон. — Тогда вы впервые наткнулись на червя. И замеры были ещё в норме. Расти они начали потом.

— Что же случилось? — спросил Стоун. — Разве внизу стало теплее?

— Нет. — Борман покачал головой. — Окно стабильности не изменилось. Если метан выступает, это может указывать только на глубинные процессы в осадочном слое. В любом случае глубже, чем эти черви могут пробуриться.

— Откуда вы это знаете?

— Мы убедились… — Борман осёкся. — С помощью доктора Йохансона мы убедились, что эти животные без кислорода погибают. Они успевают проникнуть лишь на несколько метров в глубину.

— Это результаты из симулятора, — пренебрежительно сказал Стоун. Кажется, он нашёл себе в лице Бормана нового излюбленного врага.

— Если вода не становится теплее, то, может, морское дно? — предположил Йохансон.

— Из-за вулканизма?

— Это всего лишь идея.

— Убедительная идея. Но не в этой местности.

— Но ведь то, что едят эти черви, может попасть в воду?

— Не в таких количествах. Для этого они должны добраться до свободного газа или быть в состоянии растопить имеющийся гидрат.

— Но они не могут добраться до свободного газа, — упрямо настаивал Стоун. — Я вижу это следующим образом. Червь выделяет энергию и теплоту. Каждое живое существо отдаёт тепло. От этого тает верхний слой, всего несколько сантиметров, но этого достаточно…

— Температура тела глубоководных существ равна температуре окружающей среды, — холодно заметил Борман.

— И всё-таки, если…

— Клиффорд! — Хвистендаль положил ладонь на руку руководителя проекта. Это казалось жестом дружелюбия, но Йохансон почувствовал, что Стоун получил отчётливое предостережение. — Почему бы нам не подождать следующих исследований?

Стоун уставился в пол. Снова воцарилось молчание.