Стая - Страница 240

240

— Фугасные снаряды? Какая блестящая идея! — язвительно сказал Борман.

— Фрост был уверен, что они вам не понадобятся.

— Ещё бы.

— Устройство против акул действовало безупречно…

Что-то протаранило грудь Бормана, забив его глубже в щель. Он даже вскрикнуть не успел. В мутном остатке света он увидел молот, стоявший вертикально. Значит, акула легла на бок.

Вот пристала, мрачно подумал Борман. Сердце колотилось у него в горле. Ну, погоди же, тварь.

Он высвободил руку и принялся бить её по черепу «собакой», смутно видя, как открывалась и закрывалась пасть. Акулы не могут пятиться назад. Голова моталась вверх и вниз, но челюсти не доставали добычу. Глаз на верхнем конце молота дико вращался. Борман поднял пульт и с размаху обрушил его на глаз.

Молот отпрянул.

Неужто желе способно заставить акулу даже пятиться?

Борман подождал.

Из мути снова что-то сунулось. На сей раз горизонтальный молот. Одна из меньших акул. Её голова достала до стекла его шлема. Челюсти раскрылись, ряды зубов проскребли по акрилу. Акула загородила собой щель, и Борман теперь вообще ничего не видел. Он попытался вдавиться в щель глубже, и вдруг стенки словно раздались. Он провалился спиной в пустоту.

Чёрная, как смола, тьма.

Он бегло прошёлся левой цангой по пульту, чтобы включить фару «собаки».

Куда подевалась проклятая кнопка?

Вот она!

Фара зажглась. Борман увидел, что щель расширялась в небольшую пещеру. Он направил луч наружу и увидел там голову акулы. Молот метался туда и сюда, но внутрь животное попасть не могло.

Что это с ней? — подумал Борман. И вдруг понял: акула застряла.

Он начал бешено колотить по угловатому черепу, но вовремя сообразил, что раздолбать акулу до крови — не очень хорошая идея. И он просто нажал на неё всем своим весом. Под водой этот вес мало что значил, тогда он оттолкнулся и протаранил голову плечом, потом снова и снова, пока не вышиб акулу наружу. Свет фары метался, освещая розовую пасть с пульсирующими жаберными щелями.

— Пошла отсюда, это моя пещера!

— Доктор Борман?

Акула исчезла. Борман привалился спиной к стене. Руки его тряслись. Он был так напряжён, что не знал, как успокоиться. Внезапно он почувствовал безмерную усталость и упал на колени.

— Доктор Борман?

— Не дёргайте меня, ван Маартен, — он закашлялся. — Сделайте что-нибудь, чтобы вытащить меня отсюда.

— Мы сейчас же пошлём роботов и людей.

— Зачем роботов?

— Мы спустим вниз всё, что может отпугнуть или отвлечь животных.

— Это не животные. Лишь оболочки от животных. Они знают, для чего мы здесь.

— Акулы?

Видимо, Фрост рассказал ван Маартену не всё.

— Они так же мало акулы, как киты — киты. Что-то управляет ими. Люди должны быть осторожны. — Он снова закашлялся, на сей раз сильнее. — Я ничего не вижу в этой дурацкой пещере. Что там снаружи?

Ван Маартен некоторое время молчал.

— Боже мой, — сказал он.

— Эй! Говорите же!

— Там этих акул! Сотни! Они терзают светоостров.

Ещё бы, подумал Борман. В этом и состоит их задача. Не дать нам откачивать червей.

— Тогда забудьте вашу спасательную акцию, ван Маартен.

— Но люди уже готовы.

— Скажите им, что здесь их поджидают разумные живые существа. Акулы — разумны. Вещество у них в голове — разумно. С двумя водолазами и железным роботом тут нечего делать. Придумайте что-нибудь другое. У меня кислорода на сутки.

Ван Маартен помолчал.

— Хорошо. Мы понаблюдаем. Может, акулы уплывут. Как вы думаете, на первое время пещера вас спасёт?

— Откуда я знаю? От обычных акул я защищён, но изобретательность наших друзей не знает границ.

— Мы вытащим вас, Герхард! До того, как кончится кислород.

— Хотелось бы.

Постепенно в щель стало проникать больше света. Течение у основания вулкана уносило частицы осадка. Если акулы крушат световой остров, то скоро станет темно.

Тогда он останется один во тьме. Пока не явится кто-нибудь, чтобы расправиться с парой сотен молотоголовых акул.

С чужим разумом.

Никакая акула со своими природными органами чувств не заплывёт в электрическое поле. Никакая молотоголовая акула не нападёт на двух водолазов в скафандрах, а если нападёт, то быстро отстанет. Молотоголовые акулы любопытны, но обходят стороной всё, что внушает им подозрение.

Борман скрючился в своей пещерке. Кислорода было на 20 часов. Выключил фару «собаки», чтобы сберечь батареи. Его тотчас окружила чернота. Лишь очень слабый свет пробивался снаружи сквозь щель.

Он становился всё слабее.

* * *

«Независимость», Гренландское море

Йохансон не находил себе места.

На нижней палубе люди Ли под присмотром Рубина готовили перегрузку студенистой массы в глубоководный симулятор. Танк полностью опорожнили и провели обеззараживание. Крабов, заражённых пфистерией, поместили в жидкий азот. Всё происходило при повышенных мерах безопасности. Йохансон и Оливейра собирались начать фазовый тест сразу же, как только масса окажется в танке. Пока Кроув и Шанкар бились над расшифровкой второго сигнала Scratch, они обсуждали последовательность теста.

— Мы все глубоко потрясены, — сказала Ли в коротком импровизированном обращении. — Нас попытались деморализовать, уничтожить. Но мы не можем им этого позволить. Вы спросите, а надёжен ли ещё этот корабль, и я вам отвечу: да, он надёжен! Если мы не дадим противнику возможности проникнуть на судно, нам нечего бояться. Но всё-таки надо спешить. Мы не должны ослаблять усилия в установлении контакта. Надо убедить их прекратить террор против нас!

240