Стая - Страница 177

К оглавлению

177

— Подобный удар на уничтожение, это… — министр охраны природы подбирал подходящие слова. — Это не по-людски…

— Они не люди, — терпеливо напомнила Ли.

— Но тогда как мы могли бы их остановить?

— Для начала мы выясним, кто они такие, — сказал Вандербильт.

Ли повернула к нему голову:

— Что я слышу, запоздалое понимание?

— Моя точка зрения осталась прежней, — равнодушно сказал Вандербильт. — Узнай цель действия — и ты будешь знать, кто за ним стоит. В этом случае я признаю, что ваша пятиступенчатая стратегия в настоящий момент убедительна. Итак, мы должны сделать следующий шаг. Кто они, где они, как они думают?

— Что можно против них предпринять? — добавил министр обороны.

— Зло, — сказал президент, сильно сощурив глаза. — Как можно это зло победить?

— Будем говорить с ними, — сказала Ли.

— Установим контакт?

— Можно вести переговоры хоть с чёртом. Другого пути я не вижу. Йохансон высказал предположение, что они не дают нам передышки, чтобы помешать нам найти решение. Так много времени мы им не дадим. Мы ещё способны к действию. Итак, мы должны их разыскать и выйти на контакт. А уж потом нанести удар.

— Против глубоководных существ? — министр охраны природы покачал головой.

— Получается, мы все признаём, что в этой теории что-то есть? — спросил директор ЦРУ, оглядев всех по очереди. — Я хочу сказать, мы говорим об этом так, будто все сомнения уже отпали. Значит, мы всерьёз допускаем мысль, что делим Землю с другими разумными существами?

— Есть только одни Божьи существа, — решительно подчеркнул президент. — Это человечество. Насколько разумна эта форма жизни в море, уже другой вопрос. Имеют ли они право распоряжаться этой планетой так же, как мы, — весьма сомнительно. История творения не предусматривает такие существа. Земля — это мир людей, она была сотворена для человека, и план божественного творения — наш план. Но мысль, что за все эти катастрофы ответственна иная, чуждая нам форма жизни, кажется мне приемлемой.

— Ещё раз, — спросила госсекретарь, — что мы скажем миру?

— Ещё рано что-либо говорить миру.

— Но он будет задавать вопросы.

— Придумайте для них какие-нибудь ответы. На то вы и дипломат. Если мы огорошим мир: мол, в море живёт второе человечество, то мир впадёт в шок.

— Кстати, — сказал директор ЦРУ, обращаясь к Ли. — А как нам вообще называть эти больные мозги в океане?

Ли улыбнулась:

— Йохансон предложил: Ирр.

— Ирр?

— Это случайное название. Результат неосознанной работы пальцев на клавиатуре.

— Дурацкое название.

— Он говорит, что оно ничем не лучше и не хуже любого другого, и он прав. Давайте так и будем называть: Ирр.

— Хорошо, Ли. — Президент кивнул. — Посмотрим, найдётся ли в этой теории рациональное зерно. Но если в итоге действительно окажется, что мы ведём битву против этих существ, которые, не возражаю, пусть называются хоть ирр, то мы этих ирр должны одолеть. Будем воевать с ирр. — Он оглядел всех по порядку. — Это шанс. Очень большой шанс. Я хочу, чтобы мы его использовали.

— С Божьей помощью, — сказала Ли.

— Аминь, — пробормотал Вандербильт.

* * *

Уивер

К преимуществам «Шато» во время работы конференции относилось и то, что всё было открыто круглые сутки. Ли убедила администрацию отеля, что учёные будут работать день и ночь и в четыре часа утра могут проголодаться. Поэтому всегда работали рестораны, бары и спортивные сооружения.

Уивер отплавала свои полчаса в бассейне. Был час ночи. На босу ногу и с мокрыми волосами, укутанная в купальный халат, она пересекала вестибюль, направляясь к лифтам, и тут краешком глаза заметила Эневека. Он сидел у стойки бара — в месте, которое, на её взгляд, подходило ему меньше всего.

Со времени их прерванной утром беседы она его больше не видела. Может быть, он не хотел, чтобы ему мешали. Вид у Эневека был несчастный.

Пока она соображала, то ли ей идти к себе, то ли подойти к нему, она уже поравнялась с баром. Её шлёпанцы стучали по паркету. Подойдя к стойке, она сказала:

— Привет!

Эневек поднял голову. Взгляд у него был абсолютно пустой.

Она непроизвольно остановилась. Интимная сфера человека очень ранима, ты можешь повредить ей незаметно для себя — и тогда на всю жизнь прослывёшь назойливой. Она облокотилась о стойку и теснее укуталась в халат. Между ними оставались свободными два табурета.

— Привет, — ответил Эневек. Взгляд его просветлел. Кажется, только сейчас он узнал её.

— Что вы… э-эм, делаете? — Дурацкий вопрос. Что он делает? Сидит у стойки перед нетронутым стаканом кока-колы и перебирает пальцами орехи в блюдце. — Вы так внезапно исчезли сегодня утром.

— Да. Мне очень жаль.

— Нет, не надо извиняться, — поспешно сказала она. — Я хотела сказать: я не хочу вам мешать, просто увидела, что вы тут сидите, и думала…

Что-то было не так. Лучше всего ей поскорее уйти. Эневек, кажется, окончательно вышел из оцепенения. Он взял стакан, поднял его и снова отставил.

— Хотите что-нибудь выпить? — спросил он.

— А я вам правда не помешала?

— Нет, совсем нет. — Он помедлил. — Меня, кстати, зовут Леон. Мы на «ты» или?..

— Хорошо, тогда… Меня зовут Карен, и… «Бейли» со льдом, пожалуйста.

Эневек подозвал бармена и повторил ему заказ. Она подошла ближе. Капли с волос стекали в ложбинку между грудей. Ей вдруг стало не по себе в таком виде. Сейчас она выпьет и быстренько уйдёт.

— А как у тебя дела? — спросила она, делая глоток густой, тягучей жидкости.

177